Смотрите, это Маша и Катя. Они едут в автобусе.
Сидят, вопреки согбенным стоящим в проходе старушкам.
У них присутствуют толики ханжества, скуки и совести.
Они непременно знают, как каждому будет лучше.

Вот Маша. Она созерцает Дубай: как там было бы деткам,
Как в инстаграмме из пластика плещется океан.
В кредит милой Маше за эмираты не расплатиться до века,
В квартирке, уютно-подгнившей, поджидает ее таракан.

Но Маша витает в великом, мечтает о миллионерах,
Лишь изредка посещая мамбу и одноклассники.
Маше грубят на работе. Маша становится нервной...
И в милых воспоминаньях прыгает с классом в классики.

И Катя. Она неприятно пахнет. Она бесконечно устала.
дома четвертый муж с судимостью и сигаретой.
Катя могла бы стать такой, как двуногое стадо.
Но только мешают принципы, отца-сталиниста заветы.

Она с немытою челкой толчками дерется за место!
Кате не до мильенов, и, мильпардон, эмиратов.
Катя нашего быта и боли вечной невеста.
Между бурливым прошлым и небытиём распята.

Маша и Катя толкаются, как подобает, локтями...
Всех накроет, вскипая, фронт ударной волны.
Водитель эвакуацию как обычно - безбожно затянет...
Пожар и одиночество в России страшнее войны.

А рядом с Машей и Катей - в колясочке, подбоченясь
Маленький Стивен Хокинг (снова реинкарнировал!)
Его мироздание жарким огненным хуком в челюсть
Бьет, да никак не добьется... смотрит усталым де Ниро,

Смеется над человечками, душонки свои спасающими,
Свободу в огне обретая. . .
Да нет. Подождите. Приснилось! За новым кладбищем
Грядет конечная станция. Нищая и простая.