Многие знают, что в Москве, как и в любом мегаполисе, есть свой город мёртвых. И даже не один.
В этом красивом парке-колумбарии огромный кусок моей жизни - папа, бабушка и дед-летчик, Юля, с нового года и Наташа... Я иногда прихожу сюда задуматься о том, зачем и куда я иду, кому и сколько я должен в этом и иных мирах, почему всё именно так и не иначе в моей жизни. На этой неделе было 6 лет с ухода отца.

( Тяжёлый и невесёлый, но обязательный постCollapse )

Маштоц придумал азбуку армянам,
Создал приход ямайцам старый Джа.
Глинтвейн изобретён горяче-пряным
И слеплена больной моя душа.

Иду один среди кустов сирени,
Читаю чьих-то близких имена.
Живое появляется из тренья,
Когда живые бросят семена.

А мёртвое вгрызается в сознанье,
Как май в холодной чащи кисею...
Работою несовершимой занят
Брахма, а рядом ангелы снуют,

Не усмотрев за каждым. И, срываясь,
Летят в горнило близкие мои,
Не пробуя взросление и старость,
Колосьями горят от спорыньи.

В истерике, едва ли отбиваясь,
За фавнами и лешими бегу,
Цепляюсь за сочувствие и жалость,
Строчу в контакт дежурные "угу",

Но прогремит глухое "девятнадцать"
И явится назначенная смерть.
Оранжевая. Станем целоваться.
Не смейте прерывать или смотреть.

Вот тут у нас в кулуарах (и фирмы, и ЖЖ) возник спор, а кого же автор имел ввиду под оранжевой смертью!
http://cal-len.livejournal.com/474673.html



UPD: если я когда-нибудь поцелую политика, я прошу меня немедленно пристрелить во избежание зомби-апокалипсиса. Серебряной пулей.